202:
А в Японии случился национальный праздник аниматоров — спешал. В этот радостный, как правило погожий денек, аниматоры наряжаются в праздничные кимоно, надевают ордена, запасаются сакэ и идут в ближайший парк бить отаку, ломать кирпичи о голову и петь задорные аниматорские песни про “Занкоку но Тенши”. А сюжет для текущей серии, которую, несмотря на праздник, все-таки нужно выпускать, поручают придумать студийному коту. Делать же саму анимацию и вовсе никому не поручают, в надежде, что оно само собой как-нибудь сложится. Не стал исключением и этот раз.
Кот студии Пьеро решил, что он не рыжий (хотя на самом деле, ясное дело, рыжий), напрягаться и сюжет придумывать там, где никто этим уже полтораста серий не грешит и выступил с идеей незамысловатой, но действенной — показать лучшие куски из Наруто того времени, когда слово “филлер” не вызывало еще у зрителей рефлекторных судорог и непроизвольного лицевого тика. Это оказалось хорошо еще и тем, что утомленная происходящим на экране беспределом и непрестанным нытьем фоннатов TV Tokyo решило запихать сериал в глубокую эфирную жопу, а тут как бы появился шанс продемонстрировать, что Наруто сделан не только из ТРЭШ и УЖОСНАХ, но еще и из двух-трех кусков ценного, высококалорийного Саске экшна. Правда просто так взять и склеить вместе наиболее удачные куски было нельзя, этак кто-нибудь мог смекнуть, что гораздо правильнее однажды напрячься и сделать из самого смака добротный мувик, а остальную воду спустить в канализацию, где ей самое и место, поэтому кот Нияо выступил с грандиозной по своей оригинальности и пробивной силе идеей — хит-парад самых лучших кусков! Возможно, кота Нияо следовало бы продвинуть в Studio Pierro на пост координирующего менеджера, как считаете?
Итак, нарисовав левой пяткой промежуточные сцены, где Наруто и Сакура вооружившись микрофонами работают фоном для экрана, на котором, собственно, и происходят главные события, кот Нияо ткнул лапой в произвольные куски из первых семидесяти девяти серий, пытаясь выбрать чего поживее, потому что зритель, зараза, любит, когда в аниме что-нибудь происходит. Эх, сколько неприятностей от этого зрителя, если бы не он… Простите, мысль соскользнула. Так вот, не суть важно, какие именно куски были выбраны для показа того, что Наруто еще “ого-го”, характерно то, что все они были выбраны из той крохотной, давно уже позабытой части сериала, которая по какой-то нелепой случайности служила вводной к прекрасному, широкому и неспешному эпосу, каким он сейчас является, то есть не из филлера. Это в очередной раз доказывает, что животные, сцуко, они умные и все понимают.
Но самую деловую хватку кот Нияо проявил тогда, когда догадался, что давить на ностальгию зрителю это пол дела, а вторая половина — поманить его вкусной морковкой. Так что к концу спешала из того глубокого пыльного ящика, где хранятся персонажи, не пригодившиеся в филлере, были извлечены Эро-монах, одна штука, Орэ-чего-мару, одна штука, и человек, отдаленно похожий на полтора кадра Саске. Все извлеченные процедили зрителю сквозь зубы пару ласковых, вырезанных оттуда же, откуда была позаимствована и большая часть этой серии и тем самым вновь возродили в наивных и доверчивых сердцах фоннатов надежду, что вот-вот, скоро-скоро и все вернется на круги своия и Наруто вновь станет возможно смотреть не на быстрой перемотке.
За такую нежданную радость, пусть мы и знаем, что она тщетна, коту Нияо — банзай!
203-205:
Наруто бегал по лесу, мечтая о том, какие настанут славные времена, когда филлер закончится и ему опять разрешат быть идиотом не все время, а только изредка и вдруг наткнулся на бродячую художницу с даром коррекции погоды. Но не успел Наруто удивиться как следует, немедленно набежали санитары и уволокли девицу туда, куда попадают все, кто думает, что умеет управлять погодой, а Наруто строго-настрого запретили лезть не в свое дело. Ну он, ясное дело и послушался. Два раза.
В то же время тетка Куренай, (эта та, которая отягощена тяжелым детством, проведенным с Орочимару), в очередной раз приперлась к Тсунаде сообщить о своей профнепригодности. Так как с ней этот припадок рефлексии случается с такой периодичностью, что по ней атомные часы сверять можно, утомленная Тсунаде поинтересовалась, какого хрена произошло этот раз. Куренай трагичным голосом поведала, что никак не может простить себе “той девочки”. Двести серий, значит, могла простить, а на двести третью сломалась, бедняжка. Ну а Тсунаде, что Тсунаде, плюнула и разрешила ей поломать комедию. Но не дольше трех серий! Все это, разумеется, совершенно случайно, но очень внимательно, подслушала Сакура.
Наруто тем временем вернулся из леса и принялся искать, куда бы ему еще сунуть нос. Тут, очень кстати, подвернулись жучатник с собачатником, которые поцапались на тему, следует ли им и дальше связываться с Куренай или ну ее уже нахрен, задолбала. И не успели они увернуться, как на них свалился Наруто, немедленно пообещал все разрулить и помчался по деревне собирать слухи. Долго-ли, коротко-ли, но оказался он в местной психушке, где и держат синоптическую девочку. Ловко прикинувшись теткой Куренай, умение, которое в обычной жизни ему абсолютно недоступно, Наруто проник внутрь и обнаружил там выставку вудуистского искусства. Решительная кисть и экспрессионистская манера авторши произвела на него такое глубокое впечатление, что он очнулся только утром, в постели у Сакуры. Нетрудно представить, как обрадовались вовлеченные стороны.
Сама же тетка Куренай, тем временем, попредавалась легким флешбэкам о том, как неправильно она тренировала в свою бытность синоптическую девочку и, удручившись окончательно, тоже отправилась в психушку, на покаяние. По дороге туда ее и догнал Наруто, чтобы продемонстрировать, что понятия личной жизни и персональной тайны в Конохе не существует и что известно двоим, известно всем. Бедная Куренай так охренела, что даже не оторвала Наруто голову, а просто навела на него глюки о нападении злобных джоусеевских кабачков и сбежала.
В то же примерно время, на психушку с неизвестными целями напали хохляцкие односельчане синоптической девочки. Воспользовавшись все теми-же глюками о хищных кабачках, они ловко заморочили охрану и направились воссоединяться с утерянной кровинушкой. Однако охрана успела позвонить в Смольный, так что Тсунаде выслала им в подмогу всех, кого не жалко — Гая-сэнсея, Сакуру, Кибу, слепую девочку Хинату и Шино. По дороге они наткнулись на мирно пребывающего под глюками Наруто, с тонкими, остроумными шутками разбудили его и прихватили с собой. Таким образом суммарная мощность высланного отряда, если судить по другим сериям, стала достаточной для захвата и разорения средних размеров хлебосольной страны.
Тетка Куренай, меж тем, тоже не теряла времени даром, а добежала до психушки и устроила с хохляцкими односельчанами синоптической девочки яростную схватку на бешенных кабачках, поскольку все остальные нинзюцу-техники ленивые аниматоры в этих сериях запретили использовать из экономии рисовальной силы. Конечно Куренай всех победила и прихватив синоптическую девочку, которую запугала обещаниями замоморять ее насмерть, бежала прочь. Однако ее вскоре догнал сам председатель того совхоза, откуда родом синоптическая девочка и напал на беглецов при помощи… правильно — галлюциногенных кабачков.
Наруто и сотоварищи прибежали в психушку только для того, чтобы Наруто мог попасться в галлюциногенную ловушку еще раз и помчались за Куренай и председателем совхоза. Догнав их, они углубились в рассуждения, что же теперь делать. Наруто попробовал еще разок попасть в галлюциногенную ловушку, но Сакура, которую это все уже достало, ему запретила. Тогда Наруто от расстройства пару раз клонировался, ну так, чтобы серия зря не пропадала и устрашенный председатель совхоза трусливо бежал. Тетка же Куренай хором с девочкой немедленно принялись рассказывать всё-всё для тех, до кого это всё-всё еще не дошло.
Оказывается, синоптическая девочка, которую зовут кума Якума, наследница нинзей-мутантов, (еще одна! интересно, а кроме Сакуры и Ли, в деревне нормальные люди есть?), с повышенными галлюциногенными способностями. Якума росла хилым, тщедушным ребенком, но односельчане очень хотели, чтобы девочка стала нинзей и потому продали ее в Коноху в рабство. Третий Хокаге поручил Куренай тренировать девочку, но та, якобы для того, чтобы девочкин кумар не перебивал ее кумара, провела вудуистский ритуал и Якума разучилась наводить галлюцинации, но научилась неплохо рисовать акварелью. На мой вкус вполне неплохая сделка. Сама синоптическая девочка, впрочем, уверена, что это третий Хокаге приказал сделать из нее художника, велел сжечь ее родителей, стоит за действиями “летающих тарелок” в шестидесятые годы и несомненно каким-то образом причастен к происшествиям в Бермудском треугольнике.
И тут, совершенно внезапно, серия кончилась! То есть целого часа времени, трех склеенных воедино серий, аффторам не хватило, чтобы завершить эту удивительно увлекательную и запутанную историю и нас ждет еще одна, а то и две серии продолжения эпической сельскохозяйственной драмы о урожае галлюциногенных кабачков! Вот где магия, вот где истинное нинзюцу!
